Поминовение воинов на поле брани убиенных
«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих»
Евангелие от Иоанна 15:13
Мо́лим Тя́, Преблаги́й Го́споди, помяни́ во Ца́рствии Твое́м правосла́вных во́инов, на бра́ни убие́нных, и приими́ и́х в небе́сный черто́г Тво́й, я́ко му́чеников изъязвленных, обагренных свое́ю кро́вию, я́ко пострада́вших за Святу́ю Це́рковь Твою́ и за Оте́чество, е́же благослови́л еси́, я́ко достоя́ние Твое́. Мо́лим Тя́, приими́ у́бо отше́дших к Тебе́ во́инов в со́нмы во́ев Небе́сных Си́л, приими́ и́х ми́лостию Твое́ю, я́ко павших во бра́ни за независимость земли́ Ру́сския от и́га неве́рных, я́ко защищавших от враго́в ве́ру правосла́вную, защищавших Оте́чество в тяжкие годи́ны от иноплеме́нных по́лчищ; помяни́, Го́споди, и все́х, до́брым по́двигом подвиза́вшихся за древнехранимое Апо́стольское Правосла́вие, за освяще́нную и в язы́к свя́т избра́нную Тобо́ю зе́млю Ру́сскую, в ню́же враги́ Креста́ и Правосла́вия приноша́ху и о́гнь, и ме́ч. Приими́ с ми́ром души́ ра́б Твои́х (имена́), воинствовавших за благоде́нствие на́ше, за ми́р и поко́й на́ш, и пода́ждь и́м ве́чное упокое́ние, я́ко спасавшим гра́ды и ве́си и ограждавшим собо́ю Оте́чество, и поми́луй павших на бра́ни правосла́вных во́инов Твои́м милосе́рдием, прости́ и́м вся́ согреше́ния, в житии́ се́м соде́янная сло́вом, де́лом, ве́дением и неве́дением.
В простреленной шинели русского солдата Великой Отечественной, Александра Зайцева, погибшего в 1944 году, было найдено его последнее в земной жизни, прощальное письмо.
Не к родным и близким обращено оно, а к Всемогущему Богу, в Которого свято уверовал наш воин в свой предсмертный час.
Послушай, Бог… Еще ни разу в жизни
С Тобой не говорил я, но сегодня
Мне хочется приветствовать Тебя.
Ты знаешь, с детских лет мне говорили,
Что нет Тебя. И я, дурак, поверил.
Твоих я никогда не созерцал творений.
И вот сегодня ночью я смотрел
Из кратера, что выбила граната,
На небо звездное, что было надо мной.
Я понял вдруг, любуясь мирозданьем,
Каким жестоким может быть обман.
Не знаю, Боже, дашь ли Ты мне руку,
Но я Тебе скажу, и Ты меня поймешь:
Не странно ль, что средь ужасающего ада
Мне вдруг открылся свет, и я узнал Тебя?
А кроме этого мне нечего сказать,
Вот только, что я рад, что я Тебя узнал.
На полночь мы назначены в атаку,
Но мне не страшно: Ты на нас глядишь…
Сигнал. Ну что ж? Я должен отправляться.
Мне было хорошо с Тобой. Еще хочу сказать,
Что, как Ты знаешь, битва будет злая,
И, может, ночью же к Тебе я постучусь.
И вот, хоть до сих пор Тебе я не был другом,
Позволишь ли Ты мне войти, когда приду?
Но, кажется, я плачу. Боже мой, Ты видишь,
Со мной случилось то, что нынче я прозрел.
Прощай, мой Бог, иду.
И вряд ли уж вернусь.
Как странно, но теперь я смерти не боюсь.
